Книга Оливера Сакса "Человек, который принял жену за шляпу" заставила меня глубже задуматься о понимании жизни и ее смысла, оценке стоящих передо мной проблем и использовании имеющихся у меня возможностей. И вот почему.
Каждое утро мы с вами просыпаемся, умываемся, завтракаем, идем на работу, работаем, общаемся, возвращаемся домой, смотрим телевизор или как-то еще проводим время. Каждый день мы занимаемся массой рутинных дел. И за всей этой рутиной мы зачастую теряем ощущение собственной жизни, упускаем важность собственного здоровья, которую мы начинаем ощущать, только когда наш организм дает сбои.
Мы часто недовольны собой и своей судьбой, завидуем более успешным и состоявшимся людям, жалуемся на жизнь и окружающих. А ведь на самом деле нам есть за что благодарить судьбу, и есть чему радоваться каждый день, каждый час и каждую минуту. Потому что самому обыкновенному и среднестатистическому человеку очень повезло, что он живет и не замечает автоматизма многих жизненно важных процессов и функций.
Известный австрийский философ Людвиг Витгенштейн писал:
"Самые важные стороны вещей скрыты от нас в силу их простоты и обыденности. Человек часто не замечает чего-нибудь только оттого, что оно находится прямо перед ним. Истинные основы познания никогда не бросаются нам в глаза".
Герои книги Оливера Сакса - это люди, вынужденные в силу трагических причин вести непрекращающуюся борьбу за свою личность, целостность и сознание, борьбу, на фоне которой все наши проблемы кажутся надуманными и преувеличенными.
Когда смотришь боевик или ужастик, или приключенческий фильм, то часто судьба героев висит на волоске, немного иное стечение обстоятельств - и смерть или беда. Если бы не было такой удачи - то и фильма не было бы, он бы оборвался.
Но ведь такова и наша жизнь - цепочка счастливых или хотя бы недостаточно фатальных событий, позволяющая ей до сих пор длиться. А мы даже не думаем об этом, не понимаем этого. Что одна случайность, одна болезнь, одна травма - способны прекратить ее или превратить в весьма ограниченное существование.
У героев книги Оливера Сакса это и случилось. У кого-то с самого рождения, у кого-то - в результате болезни или травмы, но все они пострадали от поражения мозга, каких-либо важных его частей. Интересный факт: когда страдает любой наш орган, мы чувствуем боль и понимаем, что что-то не так. Но с мозгом все совсем иначе. Если с ним что-то не так, человек далеко не всегда это понимает.
И все-таки люди борются, пытаются выживать даже в самых экстремальных ситуациях, в том числе провоцируемых не извне, а изнутри. Поражения участков мозга вызывают расстройства различных функций. Мозг есть и у животных, и животные тоже страдают различными расстройствами, но только у человека болезнь может превратиться в способ бытия. И иногда то, что мы воспринимаем как расстройство психики другого человека, - на самом деле его судорожные попытки хоть как-то удержаться от безумия.
Например. Фрейд предположил, что параноидальный бред является не первичным симптомом, а неудачными попытками сознания восстановить расползающийся в хаосе болезни мир.
Книга Оливера Сакса иллюстрирует предельные случаи и очень полезна для людей, переживающих утрату какой-либо функции, болеющих или застрявших в чувствах. Полезна она также и при алкогольной зависимости, так как показывает некоторые ее последствия, зачастую упускаемые из виду.
Утрата памяти.
Приходилось ли вам терять свою память? Знаете ли вы, что это такое, как себя при этом чувствуешь? Слава Богу, в моей жизни такие случаи бывали крайне редко и непродолжительно. Какие-то вещи забывают все: слово, дату, номер телефона или имя-отчество человека. В этих случаях мучительно пытаешься их вспомнить, а получается как правило тогда, когда расслабишься и отвлечешься от этой задачи.
А еще бывало раньше, что после бурной вечеринки утром помнишь только какую-то ее часть, а с определенного момента - ну совсем ничего или очень туманно. Вот это очень неприятно: пропадает часть жизни, в которой ты жил, что-то делал, говорил и, возможно, чувствовал, и даже думал, но ты совершенно не помнишь этой части, восстанавливаешь ее по рассказам более памятливых очевидцев и в лучшем случае не испытываешь стыда, а в худшем... Короче, плохо терять свою память!
Известный испанский и мексиканский кинорежиссер Луис Бунюэль писал:
"Нужно начать терять память, пусть частично и постепенно, чтобы осознать, что из неё состоит наше бытие... Память - это осмысленность, разум, чувство, даже действие. Без неё мы ничто".
А что такое потеря осмысленности и разума, составляющих нашу личность?
Потеряв ногу или глаз, человек знает об этом; потеряв личность, знать об этом невозможно, поскольку некому осознать потерю.
Оливер Сакс достаточно много работал с людьми, страдающими амнезией, и писал, что
"Сама возможность бесследно утратить большую часть прошлого заключает в себе особый, зловещий ужас".
При утрате кратковременной памяти и сохранении долговременной, человек теряет возможность ориентироваться в настоящем, но все же помнит свою раннюю жизнь и людей, ее населяющих. Так было с моей бабушкой, упавшей на улице и ударившейся головой, когда внутричерепная гематома в ее голове давила на определенные участки мозга. Капельницы, а затем оперативное вмешательство в ее случае помогли.
Намного хуже, когда страдают все виды памяти, и реальность рассыпается спустя некоторое время после своего осуществления. Оливер Сакс описывает это так:
"Любой из нас имеет свою историю, свое внутреннее повествование, непрерывность и смысл которого составляют основу нашей жизни. Для сохранения личности человеку необходима непрерывность внутренней жизни. Потеря памяти приводит к необходимости эту историю выдумать. Утрачивая свою жизнь, утекающую в бездну небытия, как вода утекает в песок, пациенты старались достроить свою жизнь недостающими деталями и связями, буквально выдумывая их. Причем иногда это приходилось делать непрерывно, так память утрачивалась также. Вот так несчастные вынуждены были бороться за свои распадающиеся жизнь и сознание".
Исследования механизмов памяти продолжаются и сегодня. По некоторым данным, человек активно задействует в своей жизни только 5% возможностей своего мозга. Чем же заняты остальные 95%? Возможно памятью, которая записывает весь поток приходящей к нам информации, включая зрительную, запахи, звуки, мысли и чувства.
При изучении эпилептических галлюцинаций, учеными было обнаружено, что мозг сохраняет точную запись всех переживаний. Известный канадский нейрохирург Уайлдер Пенфилд считал, что поток сознания человека регистрируется в полном объёме и может затем воспроизводиться. Оливер Сакс в своей книге писал:
"Судя по всему, любой человек хранит в памяти практически бесконечное количество «дремлющих» отпечатков, которые в определённых условиях, особенно во время сильного возбуждения, могут «пробудиться». Такого рода следы навсегда впечатаны в мозг и, скорее всего, сохраняются на уровне подкорки, гораздо ниже уровня сознания. Там они могут существовать практически бессрочно в состоянии пассивного ожидания, вызванном либо отсутствием раздражителей, либо подсознательной блокировкой".
Представляете, какие возможности таит в себе наш мозг! Вот бы научиться произвольно вызывать такие подробные воспоминания о своем детстве и о самых счастливых минутах нашей жизни! Как это могло бы поддержать нас в минуты уныния и депрессии.
Конечно, в нашей жизни случаются страшные и тяжелые события, забывая которые мы сохраняем себя и свою психику от излишнего травмирования. И иногда такой уход от чего-то слишком ужасного и невыносимого для нашей памяти приводит к психогенной фуге, которая характеризуется внезапным, неожиданным уходом человека из дому или с работы, утратой истинной идентичности и появлением новой самоидентификации. При этом возможны дезориентация и замешательство с последующей частичной или полной потерей памяти.
Но, к счастью, такие события редки, и в целом нашему сознанию и памяти удается справляться с причинами, способными привести к ним.
А что касается главного персонажа рассказа "Заблудившийся мореход" по имени Джимми, потерявшего память о нескольких последних десятилетиях своей жизни в результате запойного алкоголизма, то у Оливера Сакса возникали сомнения о сохранении у того личности и души. Однако монахини Приюта, в котором содержался Джимми, в ответ на его вопрос об этом, посоветовали понаблюдать за Джимми в церкви. Сакс пишет:
"Наблюдая за Джимми в церкви, я осознал, что существуют особые области, где просыпается человеческая душа и где в благодатном покое она соединяется с миром. Те же глубины внимания и сосредоточенности обнаружил я и позже, наблюдая, как Джимми слушает музыку и воспринимает театр".
Эти наблюдения известного нейропсихолога оставляют надежду, что даже случаи с тяжелым поражением головного мозга, лишающие пострадавшего многих очень важных для его жизни функций, тем не менее оставляют для его личности возможности для реализации. Оливер Сакс считал, что
"Случай Джимми может преподать нам не только клинический, но и философский урок: вопреки синдрому Корсакова и слабоумию, вопреки любым другим подобным катастрофам, как бы глубок и безнадёжен ни был органический ущерб, искусство, причастие, дух могут возродить личность".
Мы живем и многие вещи совершаем абсолютно автоматически, инстинктивно. Но эти инстинкты и автоматические программы записаны в нашем мозге, и случись что с этим важным органом - тело может начать давать сбои, подчас удивительные и нелепые.
Мы непрерывно дышим, но если повредится дыхательный центр - человек не сможет дышать самостоятельно и без помощи медицины умрет. Мы едим, совершаем глотательные движения, но сбой в этой программе приведет к тому, что пострадавший будет вынужден питаться через трубочку и заранее подготовленными смесями.
Мы даже не отдаем себе отчета, насколько сложно и целостно мы устроены, и как много в нас разных программ и защитных механизмов, берегущих эту нашу целостность.
Утрата чувства тела.
В главе "Бестелесная Кристи" Оливер Сакс рассказывает об одной из таких важных и автоматических функций - проприоцепции (название похоже на что-то из динозавров типа велоцераптора):
"Лишь при помощи проприоцепции мы способны ощущать своё тело как собственное, нам принадлежащее. Что может быть важнее базового владения и управления собой, своим физическим «Я»? И, тем не менее, это управление осуществляется настолько привычно и автоматически, что мы никогда о нем не задумываемся".
В жизни некоторых из нас бывали такие кошмары, когда спишь, и во сне не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой, тело не слушается мыслительных команд. И хорошо еще, если при этом ощущаешь, что есть чем командовать, а если нет? Если видишь руку или ногу, которые вроде даже "растут" из твоего туловища, а они не твои? Не ощущаются как свои? Вот это и есть беда с проприоцепцией. Лишенный ее, человек сохраняет сознание, но его тело превращается в безвольную и неуправляемую куклу.
Проприоцепция важна не только для того, чтобы что-то делать. Даже просто сидеть или стоять без нее невозможно, даже лежать не получится, можно только валяться. Как вещь. И вот почему:
Ощущение тела складывается из трёх компонентов - зрения, чувства равновесия (вестибулярный аппарат) и проприоцепции. При отказе одного из них два других могут до некоторой степени компенсировать его отсутствие. В нормальных условиях зрительные рефлексы наименее важны. Если проприоцепция и вестибулярный аппарат работают должным образом, даже в полной темноте мы хорошо сохраняем равновесие. Закрывая глаза, здоровый человек не клонится в сторону и не падает со стула.
Я всегда считал, что утрата зрения - одна из самых ужасных вещей, которая может случиться с человеком, рядом с этим утрата руки или ноги кажутся менее страшными, ведь человек до 70% всей информации об окружающем нас мире получает от зрения. Но оказывается, что просто для сохранения равновесия, без которого и покой, и любое движение крайне затруднительны - зрение наименее важно.
Утрата понимания речи.
Человек - существо социальное. С самого рождения мы оказываемся вовлечены в контакт и общение. Сначала это родители и родственники, потом другие дети в детских садах и на площадках, потом подключаются люди все более разных возрастов и социальных ролей.
Для общения с себе подобными мы настойчиво и трудно овладеваем навыками речи, у ребенка на это уходит до нескольких лет. И этот процесс речевого совершенствования не прекращается до деградации его в старости.
Но оказывается, что за речевые функции в нашем мозге отвечают определенные области, и при расстройстве левой височной доли мозга, человек перестает понимать слова. Эта беда называется афазией. Ей посвящена глава "Речь президента" книги Оливера Сакса. Она интересна тем, что несчастные, утратившие способность понимать речь, тем не менее способны превосходить тех, кто эту способность не утратил.
Речь идет о выступлении по телевизору президента США Рональда Рейгана с его обращением к нации, тщательно подготовленным и срежиссированным специалистами пресс-службы и связи с общественностью. Напомню, что до президентства Рональд Рейган был актером - и в совершенстве владеет ораторским искусством. Сакс пишет о взрывах хохота в палате афатиков (людей, страдающих афазией) при просмотре выступления президента по телевиденью:
"Президент легко обвёл вокруг пальца нас, нормальных людей, играя, среди прочего, на вечном человеческом соблазне поддаться обману. У нас почти не было шансов устоять. Столь коварен оказался союз фальшивых чувств и лживых слов, что лишь больные с серьезными повреждениями мозга смогли избежать западни и разглядеть правду".
Как же это произошло?
Слова легко встают на службу лжи, но не понимающего их афатика они обмануть не могут, поскольку он с абсолютной точностью улавливает сопровождающее речь выражение - целостное, спонтанное, непроизвольное выражение, которое выдаёт говорящего.
Мы видим в этом случае счастливое для нас устройство нашего мозга: если нарушается какая-либо из его функций, то подключаются и усиливаются остальные для ее компенсации. Так, у слепого усиливается слух, обоняние и осязание, у глухого - зрение, а у афатика - восприятие выражения и интонаций, тембра и движений.
Утрата обоняния.
Во время пандемии вируса Covid-19, люди, переболевшие им, часто жалуются на проблемы с обонянием. Нередки случае временной утраты обоняния, а затем весьма медленного и неполного его восстановления. Казалось бы, ну не чувствуешь запахи, ну и что, главное - все видишь и слышишь, а нос - пустяки. У меня самого функция обоняния снижена, я менее чувствителен к сильным запахам и не различаю их оттенки, в парфюмеры не гожусь.
Однако в своей книге Сакс приводит такие слова человека, потерявшего обоняние после травмы головы:
"Никто не задумывается об обонянии, но стоит его потерять - и будто слепнешь. Вкус жизни уходит. Мы редко задумываемся, как много во «вкусе» запаха. Человек чует других людей, чует книги, город, весну... Этот фон большей частью не осознается, но он совершенно необходим. Весь мой мир внезапно оскудел".
Мне кажется, что переболевшие Ковидом и испытывающие проблемы с обонянием могут согласиться с этим мнением, было бы интересно прочитать их комментарии.
Но вот я все пишу об утратах каких-либо важных функций, а ведь в жизни случаются и их избытки. Усиление чувствительности, зрения, слуха, обоняния... Как к ним относиться? Утрата - это несчастье, беда, а избыток что же - наоборот? Счастье и удача?
Сакс пишет об этом:
"Избыток - одновременно дар и несчастье, наслаждение и мука. Обманчивая эйфория, скрывающая бездонные пропасти, - вот ловушка чрезмерности, и не важно, расставлена она природой в виде опьяняющей разум болезни, или же нами самими в виде наркотика".
В главе "Собачья радость" Оливер Сакс описал случай временного усиления обоняния и цветного зрения. Пациент, переживший такое усиление, утверждал:
«Только на ощупь и на нюх вещи по-настоящему реальны».
Животные, например, собаки, значительно сильнее человека в обонянии. Но оказывается, что эта функция у человека ограничена не изначально. Мы жертвуем ею во имя цивилизации. Так, Фрейд неоднократно подчеркивал, что:
"Слабое обоняние человека является результатом роста и воспитания: когда ребёнок начинает ходить и минует примитивный этап прегенитального сексуального развития, чутьё подавляется".
Эх, за все приходится платить! Чтобы развивать в себе Человека, приходится, увы, жертвовать в себе Животным. Природа не терпит пустоты, но видимо и чрезмерной полноты не слишком одобряет.
Сбои и задержки в развитии.
Это предельные случаи, а значительно чаще в жизни случаются не утраты, а сбои и задержки в развитии, и, к сожалению, с самого рождения или детства. Что на это влияет - плохая экология ли, генетика ли, а может неправильный образ жизни родителей или даже карма - кто знает наверняка?
Но ученые ищут ответы, исследуют эти задержки и даже пытаются их компенсировать. Вот и Оливер Сакс смещает фокус нашего внимания, и внимания коллег-медиков с негатива на позитив, он пишет:
"Мы обращаем слишком много внимания на дефекты наших пациентов и слишком мало - на сохранившиеся способности".
Возьмем, к примеру, такое отклонение от нормы как аутизм. Мое представление о нем было весьма поверхностным, а Оливер Сакс дал больше понимания этому явлению. Если мы узнаём лица (по крайней мере, знакомые) сразу и непосредственно, а не путём анализа частей и их сочетания, то аутисты видят все совсем иначе:
"Понятие общего чуждо аутистам, и их картина мира состоит из набора частностей. В результате они существуют не в универсуме, а в «мультиверсуме» (выражение Вильяма Джеймса) - во вселенной, составленной из бесчисленных, точных, бесконечно живых особенностей".
В значительной степени аутизм противоположен другой крайности и расстройству - шизофрении. И эта противоположность - в открытости внешним воздействиям, в способности их воспринимать и противостоять им.
Шизофреник постоянно жалуется на воздействия, приходящие извне: он пассивен, им играют внешние силы, он не может оставаться самим собой. Аутист же, научись он жаловаться, поведал бы нам о недостатке влияний, об абсолютной изоляции.
Оливер Сакс работал неврологом в клиниках и приютах. Многие люди боятся возможности туда попасть, считают это большим несчастьем, и тому есть основания. Но Сакс и тут призывает не подходить к больницам односторонне:
"Государственные больницы часто рассматривают как «тотальные учреждения», способствующие деградации пациента. Тотальные учреждения - замкнутые пространства жизни и деятельности типа больниц, психиатрических лечебниц, монастырей, тюрем и некоторых типов школ-интернатов. Но больница может стать и настоящим убежищем, где измученная, потерявшаяся в мире душа иногда находит приют и отдых - счастливое сочетание свободы и порядка, которое ей так необходимо".
Оливер Сакс стремился найти в расстройствах и болезнях не только сострадание, но и достоинство. Наивным сознанием он называет сознание, задержавшееся в своем развитии на детской стадии и сохранившее от этого свою первозданность и непосредственность. Сакс пишет:
"Существуют два диаметрально противоположные типа мышления - «парадигматический» и «повествовательный». Оба они одинаково естественны и присущи сознанию, но повествовательное мышление развивается раньше и обладает приоритетом в формировании души и личности".
Таким образом, мы видим, что любой человек в своем развитии от ребенка к взрослому, проходит сначала стадию повествовательного мышления - возраст сказок, романтических и приключенческих историй, ролевых игр, которые формируют нашу личность и ее ценности, а затем в школьном возрасте и далее все больше появляется определений, аксиом, теорем и правил, переводящих наше мышление в парадигматическое, все больше лишающее его образности, зато дающее возможности оперировать абстракциями.
Работая с задержками умственного развития, Сакс признавал, что один человек в умственном отношении может быть гораздо «ниже» другого. Но интеллектуальная неполноценность отнюдь не исключает наличия в человеке ярких способностей и даже талантов в отношении конкретного и символического.
Недостаток интеллекта для абстрактного мышления может быть скомпенсирован способностями к творчеству в художественных, танцевальных и других изобразительных областях. Не препятствует недостаток интеллекта и развитию в религиозной и мистической сферах.
Датский религиозный философ Сёрен Кьеркегор говорил:
"Символизм Священного Писания бесконечно высок... но эта «высота» не имеет ничего общего ни с величием разума, ни с разницей в умственных способностях... Нет, она - для всех... Каждому доступна эта бесконечная высота".
И Сакс согласен с ним в этом:
"Душа «гармонична» независимо от показателя умственного развития, и для некоторых - например для физиков и математиков - эта гармония главным образом интеллектуальна. Потребность найти и почувствовать высшую гармонию, высший порядок в любой доступной форме является, похоже, универсальным свойством разума, независимо от его мощности".
Мне глубоко близка эта гуманистическая позиция американского невролога. Аутистам и людям с задержками развития нужны не жалость и снисхождение, не отношение к ним как неполноценным членам общества, а любовь и помощь в развитии иных качеств, которые утрачиваются большинством людей при развитии.
Источники психического здоровья.
Интересно, что Сакс одним из главных своих учителей считал выдающегося советского нейропсихолога и собственно одного из создателей нейропсихологии А.Р. Лурию. В предисловии к книге "Человек, который принял жену за шляпу" он назвал его главным источником вдохновения при создании книги. Также он считал, что:
"Шарко и его ученики, включая, помимо Туретта, также Фрейда и Бабинского, были в своей области последними, кто обладал цельными представлениями о душе и теле, об «Оно» и «Я», о неврологии и психиатрии".
В наши дни наука все более становится специализированной, объемы информации и знаний таковы, что их уже невозможно объять одному разуму и, к сожалению, время универсальных мыслителей и специалистов, знающих многое о многом уходит, если уже не ушло.
За многие годы своей практики Сакс заметил, что:
"Действие, искусство и игра в сущности своей есть воплощение здоровья и свободы и как таковые противоположны грубым инстинктам и импульсам, «слепой силе подкорки». Когда застывший в неподвижности больной Паркинсоном начинает петь или танцевать, он совершенно забывает о болезни; перевозбужденный туреттик в пении, игре или исполнении роли также может на время стать совершенно нормальным. В такие моменты «Я» вновь обретает власть над «Оно».
Книга и фильм "Пробуждение" были посвящены болезни Паркинсона, развившейся после перенесенного прежде больным острого энцефалита. Для лечения таких больных Сакс впервые применил препарат L-дофу. Фильм очень хорошо показывает, что произошло в результате этого, а здесь же я приведу наблюдения Сакса из книги:
"Рисунки «пробуждаемых» L-дофой пациентов с болезнью Паркинсона столь же поучительны. Вначале чахлое, низкорослое, убогое зимнее деревце без единого листа. Затем появляется листва по мере оживления. А при перевозбуждении дерево может расцвести буйным цветом, обрасти извилистыми ветвями, покрыться пышной кроной. Это же характерно для синдрома Туретта или действия амфетамина. Какой парадокс, какая жестокость и ирония в том, что внутренняя жизнь и воображение человека могут так и не проснуться, если их не разбудит наркотик или болезнь!"
Экспериментируя с препаратом, Оливер Сакс пришел к выводу, что чтобы снять апатию у пациентов с болезнью Паркинсона, уровень дофамина следует повысить. А для неистовых туреттиков требуется напротив понижение уровня дофамина, для чего используются его нейтрализаторы, такие как галоперидол.
Сакс работал в том числе и в 60-е и 70-е года, времена хиппи, когда не только молодежь, но и сама медицина экспериментировала с применением наркотиков в лечебных целях. Он заметил, что:
"Кокаин подобно L-дофе и Туретту повышает уровень дофамина в мозгу. Фрейд говорил, что вызываемое кокаином ощущение благополучия и радости «никоим образом не отличается от нормальной эйфории здорового человека... Чувствуешь себя нормально, и вскоре становится трудно поверить, что находишься под влиянием наркотика».
В этом и заключается огромная опасность, исходящая от наркотических препаратов - привыкание к ним происходит незаметно для употребляющего, который усиливает определенные ощущения и теряет со временем возможность испытывать их без применения таких усилителей.
Но вернемся к принципам и подходам Оливера Сакса к лечению людей с функциональными проблемами. Он считал, что источник и главный потенциал к выздоровлению заложен в самом заболевшем:
"Воля к бытию, к выживанию в качестве уникального суверенного индивидуума - самый могучий наш инстинкт. Он сильнее любых импульсов, сильнее болезни. Здоровье, воинствующее здоровье, обычно выходит победителем".
Задача врача - помочь этим силам пробудиться, сфокусировать усилия человека на выздоровлении, обеспечить ему поддержку, в том числе и медикаментозную, создать необходимые и наиболее благоприятствующие выздоровлению условия. Он писал:
"Подлинное понимание требует не эксперимента, а контакта. Медицина с человеческим лицом, в основе которой лежат понимание и сотрудничество. Врач и пациент при таком подходе становятся равноправными партнерами и, развивая и обучая друг друга, вместе исследуют болезнь и разрабатывают методы лечения".
Конечно, Сакс не был первым в таких подходах даже в психологии. Еще Фрейд утверждал, что лучшее лекарство - это труд и любовь.
Другим важнейшим фактором для исцеления или ослабления симптомов болезни, помимо самого человека, Сакс считал природу.
"Всеобъемлющая цельность и самодостаточность природы через глубокое и безмолвное причащение к естеству, способны успокоить и восстановить ощущение собственной реальности и бытия в мире".
Говоря об Оливере Саксе, я считаю, что это был подлинный романтик от медицины, человек большой души, острого ума и сострадательного сердца. Вся его деятельность и книги пропитаны гуманизмом, любовью к людям. Искреннее и заинтересованное участие к другим людям и их проблемам - вот главное средство к оказанию им деятельной и эффективной помощи. Именно поэтому Оливер сакс в своей книге вспомнил произведение английского поэта и проповедника Джона Донна «Молитвы на случай»:
«Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе: каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа, и то же случится, если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет меня, ибо я един со всем человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе».
Мне очень нравились эти строчки еще из романа Эрнеста Хемингуэя, но их источник открыл для меня Оливер Сакс, и я благодарен ему также и за это.
После прочтения его книги, я ощутил большое сожаление, что не имел счастья и возможности общения с этим удивительным человеком, и таких людей в моей жизни не мало. Хорошо, что есть их книги, позволяющие прикоснуться к их жизни и личности. Одной из них я и посвятил эту статью. и надеюсь, что они помогли мне разделить с вами свои открытия, мысли и чувства.